И исчо

[medore]

Почему-то захотелось написать небольшой фанфик от лица Ромки. Вернее, что-то типа рефлексии под заголовком "Память". Я уже начинала нечто подобное с Ромкиным "аватаром" на другом форуме. Просто у меня есть несколько моментов, которые я помню и хочу переложить в печатный текст.

А пост на другом форуме был про вампира.. Ромка-вампир.. Пошло.. Но дух я сохранила. Кому интересно - под катом.

Чезаре закрыл дверь в кабинет и опустился в кресло. Темнота поселилась в каждом уголке этой комнаты. Шторы были наглухо задернуты, не пропуская в кабинет свет фонарей. На улице был поздний вечер, самое тоскливое время. Завтра должен был наступить час охоты, час насыщения. Память - странная штука. Он помнил каждый раз, как он выходил на охоту. Пожалуй, от самого первого до самого последнего.
Память.. Самый великий и самый тяжелый дар на свете. То, что приносит самую светлую радость и самое серое горе. Какой-то из философов сказал, что если человека помнят, значит он существует до сих пор, а если о нем забыли, значит его и не было. Чезаре Романо Салина помнил многих. Ему было отпущено много больше времени на этом свете, чем большинству из тех, кого он когда-либо знал и считал своими друзьями или врагами. Сегодня был вечер Памяти.
Бутылка вина, хрустальный бокал, разожженный камин. Старый скрипучий стул - и он один на один с обрывками прошлого.. Рубновая жидкость, так похожая на Влагу Жизни, полилась в бокал. Она пьянила, но не насыщала. Тот, кто носил прозвище Аристократ, слегка взболтнул благородный напиток, пусть это было и грубо, и вдохнул аромат. Аромат родины. Аромат лета. Аромат виноградников..
..аромат виноградников пьянил голову. Пахло солнцем, пылью, ветром и простирающимися на многие сотни шагов стройными рядами виноградных лоз. Пахло Италией. Он осмелел и был голоден. Страшнее Голода - только Смерть. Страшнее Смерти - только Голод. Их невозможно различить. За один день нужно обработать много лоз. Палящее солнце жарит не хуже ядского пламени. После трех часов нахождения в поле на руках остаются красные пятна, губы трескаются, а глаза нестерпимо слезятся. Кожа горит, словно его бросили в огонь.. Пыль забивается в нос и в рот, особенно если не закрывать лицо тряпкой. Соломенной шляпы тоже надолго не хватает. Ты знаешь, что должен дожить до ночи и утолить Голод. Но сделать это незаметно, чтобы быть непойманным. Если поймают, то смерть будет величайшим из избавлений. Он уже видел, как сжигают на костре. Запах горелой плоти, ужасные крики, рвущие уши, черный дым.. Так нельзя. Девушка в пяти шагах откидывает волосы с шеи, где пульсирует жилка. Такая притягательная жилка.. Она манит.. Такое ощущение, что он чувствует, слышит каждое её биение. Во рту пересыхает почти мгновенно. Слюны уже не хватает, и сглотнуть уже не получается.
- Acqua! Acqua! - вопли разносчика воды кажутся сладостной песней, а ковш теплой пресной воды - самым великим сокровищем. Он пьет, но не может напиться, и разносчик с тревогой отбирает у него воду.
- Basta, basta! Via di qui! Andare a lavorare!
Он судорожно облизнул губы, не зная, что делать. Маленькая ладошка легла ему на плечо. Знакомый запах. И биение жилки на шее.
- To'! To'! - она протягивает ему маленькую оловянную плошку с водой. - Come ti chiami?
- Cesare.. е tu? - распухший язык ворочается с трудом, а голоса хватает лишь на короткие отрывистые фразы.
- Chiara, - она улыбается, и вдруг становится стыдно за то, что он только что думал о ней, как о источнике еды. И пускай ему только семнадцать, но её мутные карие глаза вдруг становятся цвета орехового дерева, а спутанные запыленные волосы похожи на шелк. - Bere, non temere..
- Grazie, - он пьет. Это не насыщает, но всё равно становится легче. А она улыбается, светлая, как и её имя. Ему всего семнадцать, и он лишь два с половиной года пьет кровь. А она об этом не знает. Ей и не нужно знать. Она друг.. Красивая..
Глоток вина смочил внезапно пересохшее горло, как много лет назад. Кьяра была его первой любовью. Короткой, но яркой. Они были вместе всего пару месяцев, а потом она скончалась от черной лихорадки. Чезаре хранил его демон, не позволяя умереть от болезни. А Кьяра умерла...
Он вылил оставшееся вино в камин. Дрова зашипели, и вверх взметнулся язычок пламени, выпустив мелкие искры. Кьяра... ты существуешь.